Читать книгу "Ксенофоб  - Игорь Шенгальц"

Еще в самом начале проекта бриттская газета «Ворльд Таймс» напророчила великий крах этой «выдуманной и ненадежной псевдосистеме отъема денег», как они ее обозвали. По их мнению, никогда столь массовые и разнообразные поступления не будут подсчитаны правильно, а большая часть дубликатов в итоге потеряется. А позже массовые жалобы и иски в суд захлестнут империю, когда начнутся первые выплаты (которые, по мнению бриттов, вероятно, и вовсе не начнутся). И наконец, большую часть средств попросту разворуют заранее.

Может, так бы оно и случилось, да вот только бритты не учли следующее: по негласной договоренности почти все финансовые рабочие места внутри империи перешли к дойчам, а дойчи не любят нарушать закон (те крохи, коих все же недосчитались, были легко покрыты из других частей бюджета). Лучшие бухгалтеры – это дойчи, они могут сосчитать все что угодно, у них никогда ничего не пропадает, все лежит на своих местах десятилетиями и не теряется. И самое главное, почта при объединении империи пережила пик своего расцвета – она полностью преобразилась, получив шефом коренного дойча, который внес устойчивость и порядок в прежнюю хаотичную систему работы.

Поэтому новоиспеченные рентнеры, которым исполнилось пятьдесят лет, к первому числу каждого месяца стали получать чеки, которые присылала все та же почта. И, удивительное дело, на суммы по выплатам можно было безбедно существовать. Система заработала.

А финал этой истории таков: бритты, понаблюдав за успехами руссо-прусских чиновников, срочно ввели и у себя подобную реформу, вот только дойчей у них в нужном количестве не нашлось, и лично я сильно сомневался, что их жалкий плагиат принесет им успех.

Не любил я бриттов, подлые они людишки. Последние триста лет только и делали, что исподтишка вредили нам. Казалось бы, страна – царица морей, что еще желать для счастья? Но зависть и жадность уничтожили некогда великую империю бриттов, заставив в конце концов стратегически объединиться с франками. А те – некогда лихие мушкетеры и бретеры, чтобы вообще остаться на карте Европы, забыли о гордости и отдались в подчинение бриттам.

Но и бритты, и франки, и все прочие по эту сторону океана не внушали такого опасения, как развивающаяся колония. Колумбиана – бывшая колония бриттов, названная в честь Христофора Колумба, пошла по своему особому пути, и очень быстро, спустя какие-то три-четыре столетия, эта страна уже вмешивается в политическую жизнь старой родины, причем как активный игрок, можно даже сказать, ключевой игрок.

Поэтому господин или, правильнее, мистер Теодор Лестарк очень сильно заинтересовал меня. Я вытащил конверт с чеками из кармана и вскрыл его. Да, не обманул бухгалтер, сумма, выписанная на мое имя, была с четырьмя нулями, и первая цифра была не единица, как и в сумме, выписанной на предъявителя во втором чеке. Айа могла считать себя состоятельной гражданкой – на небольшой домик в приличном квартале вполне хватит и даже еще останется… нужно только выправить разрешение на проживание, но не думаю, что это станет проблемой.

Погода словно бы подчинилась всеобщему ликованию, раздухарилась, разыгралась яркими цветами. Резко потеплело, снег начал подтаивать, огромные сосульки блестели на солнце и свисали с крыш, грозя упасть на головы незадачливым прохожим.

Мы подъехали к дворцовым воротам. Константин Платонович, перенеся столицу в Фридрихсград, не стал уподобляться предкам и устроил императорский дворец достаточно скромно, взяв за основу свой же бывший особняк, располагавшийся на границе с парком, и просто расширив его за счет этого самого парка. Даже бывший дворец великого князя был богаче отделан и занимал большую площадь. Зато новый дворец строился в рекордные сроки и был расположен почти в самом центре города, с видом на собор и купола посольств. Дворец был поделен для удобства на несколько частей, правда, почти везде еще велись строительные работы, и только пару корпусов уже закончили полностью, включая внутреннюю отделку.

Женское крыло дворца отстроили в первую очередь. Оно занимало несколько соседних корпусов, примыкающих к центральному крылу. Белла не любила мелочиться, а Костас потакал матери наследника во всем.

Грету тут хорошо знали, и мне даже не пришлось демонстрировать императорский перстень – благо он вновь был при мне, – чтобы нас пропустили в покои императрицы.

Внутри все было обставлено по-современному. Тут и там электропровода свисали со стен – электричеству здесь уделяли особое внимание, повсюду сновали люди, и каждый был при деле, постоянно дребезжали вызовы в стационарных переговорниках. Жизнь кипела.

Мы проходили комнату за комнатой, несколько раз нас останавливали с проверками, но быстро отпускали, и мы шли дальше, пока не добрались до личной половины императрицы.

Здесь народу было поменьше, как и охраны, и все приветствовали Грету – она явно считалась в этом обществе не последним человеком.

В одной из комнат я поневоле задержался, разглядывая странную деревянную конструкцию размером почти до потолка. Сама конструкция больше всего напоминала кукольный домик, только в натуральную величину и состоящий из одних лишь спальных мест. Прямоугольной формы сооружение было разделено на шесть отсеков-постелей в два яруса. На верхние ярусы вели приставные лестницы. Каждый отсек был совершенно независимым от соседних. Итак, четыре места вдоль – два сверху и два снизу и два места поперек – по одному на каждом ярусе. Все сооружение было выполнено в классическом викторианском стиле, из натурального массива дерева, с множеством резных узоров и завитушек. Каждый отсек при желании можно было изнутри или снаружи прикрыть столь же симпатично украшенной дверцей. Две из шести ячеек были в данный момент закрыты.

– Спальня для горничных и нянек, – пояснила Грета, не сразу понявшая причину моей задержки. – Удобно и рационально! Вот что эти бритты умеют делать – так это уплотнять людей, место экономят, у них-то, говорят, домики все больше мелкие, не повернуться…

– И что, горничные прямо тут и спят?

– А где же еще? – удивилась эмансипе. – Сейчас, как детишки во дворце появились, дел много, не каждый день домой могут отлучиться, так тут отдыхают вне смены, сил набираются, а некоторые и живут здесь – экономят на квартире. Много ли нам надо, скромным барышням, преданным империи? Кусок хлеба да клочок соломы на полу в углу…

Грета своим сытым и довольным видом явно опровергала собственные же слова, но я спорить не стал. Комнату мы миновали, я же зацепился за другую часть фразы, только что услышанной:

– Дети? Разве их несколько?

Белла родила в срок, и родила она мальчика – наследника империи. Об этом знали все: на центральную площадь выкатили сотню бочек с вином, там же рядом на вертелах крутились поросята – все за счет императора, а вечерами не переставая взлетали в небо фейерверки. Вдобавок Костас ради столь важного события отменил все налоги на месяц.

Сейчас ребенку должно было исполниться уже несколько месяцев, и о нем, конечно, заботилась не только Белла. Масса мамок и нянек обслуживали наследника престола.